Крымская исповедь президента Путина
Однажды разочаровавшись, Путин с годами углубляется в свое разочарование
| Главный редактор телеканала «Дождь» Михаил Зыгарь |
Крымская речь Владимира Путина больше похожа на исповедь или публичный сеанс психоанализа на высшем уровне, какого мировая политика еще не видела.
Президент точно описал свои внутренние переживания, прямо назвал обидчиков и взгляды на прошлое и будущее. Однако между строк в этой речи можно прочесть много больше — о тех, кого Путин считал своим другом и примером для подражания, и о том, какую трансформацию российский президент пережил за полтора десятка лет.
«Россия искренне стремилась к диалогу с нашими коллегами на Западе. Мы постоянно предлагаем сотрудничество по всем ключевым вопросам, хотим укреплять уровень доверия, хотим, чтобы наши отношения были равными, открытыми и честными. Но мы не видели встречных шагов. Напротив, нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом» — эти фразы наиболее точно передают личную обиду Путина.
14 лет назад Путин звучал совершенно иначе. Россия может стать полноправным членом НАТО, «если с интересами России будут считаться, если она будет полноправным партнером», говорил он, тогда кандидат в президенты, в марте 2000 года в эфире телепрограммы «Завтрак с Фростом» в эфире Би-би-си. Трудно сказать, правда ли он верил в такую перспективу, но он явно хотел понравиться западным коллегам.
Первым другом Владимира Путина стал Тони Блэр. Тогда же, в марте 2000-го, он прилетел в гости к и.
о. президента в Санкт-Петербург. Путин повел Блэра в Мариинку и рассказывал, что они, как ровесники и коллеги (юристы по образованию), конечно, найдут общий язык. «Путин — высокоинтеллектуальный человек с четким представлением о том, чего он хочет достигнуть в России. Его Россия — это сильная держава, где царит закон и порядок, это еще демократическая и либеральная страна», — восторгался Блэр, вернувшись в Лондон. А его пресс-служба немедленно сообщила, что премьер обзвонил всех товарищей по «восьмерке» и поделился, какой отличный парень будущий президент России. В тот год они встречались пять раз.
«Путин — высокоинтеллектуальный человек с четким представлением о том, чего он хочет достигнуть в России», — восторгался Тони Блэр в 2000 г.
Фото: MAXIM MARMUR / POOL AP / AFP
Следом Путин подружился с Джорджем Бушем. Как позже вспоминал американский президент, он взглянул в глаза «другу Владимиру» и «увидел в них душу». В самом начале их неформального общения Путин рассказал Бушу историю, что когда-то у него была дача, которая сгорела дотла, но каким-то чудом в горе пепла уцелел кипарисовый крестик, висевший на стене. Известный своей религиозностью Буш был поражен высокодуховной историей, а Путин был уверен, что контакт с коллегой налажен.
Но не тут-то было. Когда друзья Джордж и Тони в 2002 году за спиной у Путина приняли в НАТО 7 стран, в том числе страны Балтии, он воспринял это как личное предательство. «Владимир пришел к выводу, что американцы не отводят ему то место, которое он заслуживает», — так вспоминал Блэр о закончившейся дружбе с Путиным в своих мемуарах.
«Нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом. Так было и с расширением НАТО на восток, с размещением военной инфраструктуры у наших границ. Нам все время одно и то же твердили: «Ну, вас это не касается», — прямым текстом говорит Путин в крымской речи.
Еще более сильным ударом стало решение лондонского суда отказать в экстрадиции Закаева и Березовского. Путин просто не верил, что Блэр не может повлиять на судей. Поведение бывших друзей Путин счел лицемерным — и продолжает упрекать их в этом до сих пор: «Наши западные партнеры во главе с Соединенными Штатами Америки предпочитают в своей практической политике руководствоваться не международным правом, а правом сильного. Они уверовали в свою избранность и исключительность, в то, что им позволено решать судьбы мира, что правы могут быть всегда только они».
Впрочем, тот факт, что американцы и европейцы не признают в нем равноправного партнера, Путина бесил всегда — и он всегда с удивительной искренностью в этом признавался. Этому факту, по сути, была посвящена мюнхенская речь. Ту же мысль Путин откровенно высказал в интервью журналу Time в 2007 году, когда его признали человеком года: «Америка не нуждается в друзьях. У нас складывается впечатление, что США нужны вассалы, которыми можно покомандовать, нам и всем остальным говорят: «Нет, их можно немножко пощипать и попенять, потому что они не совсем цивилизованные, они еще дикие немножко, они недавно с дерева слезли. Поэтому мы должны их немножко причесать — они сами это сделать не смогут — побрить их, отмыть от грязи. Вот у нас такая цивилизаторская роль». Пожалуй, ни один мировой лидер никогда настолько откровенно не выражал свою обиду.
Для разочаровавшегося в западных друзьях Путина новыми товарищами стали те политики, которые не пытались читать ему нотации и не обманывали его ожиданий. Цинизм Сильвио Берлускони и Герхарда Шредера убеждал Путина в том, что все политики одинаковые. С ними ему было просто найти общий язык, как и с товарищами по обиде вроде турецкого премьера Реджепа Эрдогана, обиженного на Европу за непринятие Турции в ЕС.
| Владимир Путин и Уго Чавес |
Еще одним настоящим другом Путина был Уго Чавес, который также отличался экстравагантной искренностью. Обращение к американской аудитории, к которому прибегает Путин в своей крымской речи, было излюбленным риторическим приемом венесуэльского президента. Раз в неделю Чавес вел трехчасовую программу «Алло, президент», в которой регулярно обращался к американцам, будто бы смотревшим центральное телевидение Венесуэлы. И говорил он примерно то же самое, что и Путин: «нас пытаются загнать в какой-то угол за то, что мы имеем независимую позицию, за то, что ее отстаиваем, за то, что называем вещи своими именами и не лицемерим». В 2006 году Чавес апеллировал к американцам с трибуны ООН, призывая одуматься и понять, что президент Буш — дьявол во плоти. В своей последней речи Путин впервые обратился напрямую к американскому народу, а также к европейцам и украинцам — раньше ничего подобного он не делал.
Отношение Путина к СССР за 10 лет совершенно не изменилось: в 2005 году в послании к Федеральному собранию он называл крушение СССР «величайшей геополитической катастрофой XX века» и «величайшей драмой для российского народа». Теперь, 9 лет спустя, он повторяет ту же мысль, но уже куда менее официально и наукообразно: русские — это самый большой в мире разделенный народ, а русскоязычное население Крыма было отдано, как «мешок картошки».
В целом, если вспомнить все выступления и интервью Путина, становится понятно, что он не меняет точки зрения и не противоречит себе. Есть только одна тема, отношение к которой Путин кардинально пересмотрел.
«Людей поистине независимых, которые не боятся испортить отношения с начальством, не боятся потерять свое место, пишут то, что думают, — таких людей на самом деле мало. Но их мало не только в журналистской среде, их мало вообще: они такие пассионарные люди, они в любой среде немножко диссиденты. Но тем не менее именно такие люди, бескорыстные, честные, и вызывают уважение, где бы они ни работали, — журналисты они или политики, кто угодно», — говорил Путин в 2007 году в интервью Time.
В нынешней речи никаких диссидентов уже нет — есть лишь «национал-предатели» и «пятая колонна», которая, кстати, всегда была излюбленной метафорой Чавеса. так он называл оппозицию и либеральных журналистов, отказывая им в искренности и бескорыстии.
Однажды разочаровавшись, Путин с годами углубляется в свое разочарование. Однажды решив, что западные партнеры его предали, он никогда уже не простил их и всегда продолжал лишь укрепляться в этой мысли. Однажды назвав диссидентов «предателями», Путин вряд ли уже передумает — и с обезоруживающей откровенностью в этом признается. Вот такая вот новая искренность.
Михаил Зыгарь, главный редактор телеканала «Дождь»
Vedomosti.ru, 21.03.2014
Справка
Михаил Зыгарь — главный редактор телеканала «Дождь». Родился в 1981 году в Москве. Окончил МГИМО и Каирский университет.
С 2000 — сотрудник ИД «Коммерсантъ». Специализировался на репортажах из горячих точек.
2009 - 2010 — редактор отдела, заместитель главного редактора журнала «Русский Newsweek».
С 2010 — главный редактор телеканала «Дождь».
Преподает в МГИМО историю зарубежной журналистики, ведет курс аналитической журналистики.
Свежие комментарии