Вопрос: Недавно министр образования Дмитрий Ливанов в очередной раз пообещал увеличить количество бюджетных мест на востребованных инженерно-технических направлениях подготовки. Но в прошлом году такая мера оказалась бесполезной — на инженерные специальности возник недобор. Как Вы думаете, повторится ли ситуация в этом году?
Александр Иванов: Я знаю примеры, когда на 50 бюджетных мест, выделенных на инженерные специальности, набирали пять человек, больше не было никого. Профильную математику, которая нужна для поступления на инженерные специальности, в этом году сдавать будет меньшее количество, гораздо меньше, чем в прошлом году. По нашим оценкам, вместо 70%, которые были, сдавать пойдут порядка 56%. То есть, сама по себе база для инженерного образования сокращается. Просто не будет школьников, которые смогут предъявить результаты ЕГЭ для поступления.
Кроме того, сама система приема, которую Ливанов утвердил своим приказом в октябре, еще больше усложняет школьникам возможность поступления на инженерные специальности. Сегодня для того, чтобы поступить в вуз, школьник должен не только подать заявление, допустим, в пять вузов на три специальности в каждом и на 15 позициях может засветиться как потенциальный претендент, но еще и обязан предоставить оригинал аттестата в вуз, а также написать согласие на зачисление. Получается, что эти 15 мест, которые у него есть возможность выбрать, фактически для него отсутствуют. Потому что ему самому приходится делать выбор, куда нести свой аттестат. Куда он принес аттестат, там он в конкурсе и участвует. Ошибся – пролетел. Он никуда не поступит из-за этой идиотской системы, которую внедряют уже два года.
Вопрос: Раньше копии можно было отослать в разные вузы и участвовать в конкурсе во всех…
Александр Иванов: Да, раньше была система – копию представил и ты участвуешь в конкурсе во всех вузах, куда ты заявился. И там они заботятся о том, чтобы тебя привлечь. Были предварительные списки зачисленных. Сегодня ничего этого нет: пока аттестат не предъявлен в вуз, пока не написано заявление о согласии на зачисление, он в конкурсе не участвует. В списке претендентов масса мертвых душ, они создают иллюзию того, что «Вася» не проходит, но реально он проходит, а сам определить это не может. Потому что по этому списку он не знает, кто пройдет, кто не пройдет. Этого никто не знает. Он из своего провинциального города хочет поступить в Москву, но видит, что он в списке 150-й, и он решает не везти туда свой аттестат, и в итоге никуда не поступает. В итоге этот московский вуз останется с недобором. Претендентов много, но аттестат никто не принес. Потому что все боятся.
Мы это в прошлом году испытали: заявлений была масса, а когда начали зачислять, оказалось пять человек на 50 мест. Остальные просто побоялись привезти аттестаты.
Вопрос: Также недобор на инженерные специальности связывают с отсутствием мотивации к изучению математики у школьников. Согласны ли Вы с этим?
Александр Иванов: Не у детей отсутствует мотивация, а у учителя отсутствует мотивация учить школьника. У них на выходе базовый выпускной ЕГЭ, где задачи на чувство числа и на вычисление площади комнаты. В такой ситуации у учителя нет смысла убиваться и учить детей.
Вопрос: Вы, как преподаватель вуза, замечаете, что математические познания студентов изменились за последние 10-15 лет?
Александр Иванов: Я давно говорил, что уровень математического образования падает. Обвальное падение началось после введения ЕГЭ. Но не сразу. Когда ЕГЭ официально ввели, школа еще работала на старом запасе: единый экзамен лег на старую систему, он просто отражал уровень знаний. Затем школа стала переформатироваться под ЕГЭ. Поскольку ЕГЭ стал смыслом образования, все остальное стало лишним. Возникли новые схемы обучения, ввели базовый ЕГЭ.
Что в итоге получилось?
Если лет пять назад я коллегам на факультете говорил, что ЕГЭ – это плохо и страшно, многие меня вообще не понимали, то сегодня у нас единое мнение всех математиков – преподавателей и инженеров тоже, что состояние подготовки абитуриентов не просто упало, а стало нулевым. Была такая ситуация: целая группа студентов – и никто адекватно не воспринимает простейшие математические вещи. Старый анекдот был: преподаватель просит студента написать «икс в квадрате», студент рисует букву «Х» и обводит ее в квадрат. Смех был запредельный, ясно ведь, что двойку надо было написать сверху. Нынешние студенты так же рисуют «икс в квадрате».
Вопрос: Правда были такие случаи?
Александр Иванов: Я не шучу, действительно, есть и такие. Не то, что дроби складывать не умеют, а даже целые числа. Просишь его сложить: «2+(-1)». Это однозначные целые числа. Он не умеет этого делать. И в группе такой не один.
Вопрос: На Ваш взгляд, каким образом можно вернуть качество математической подготовки школьников на прежний уровень?
Александр Иванов: До прежнего уровня нам еще очень далеко. Надо остановить процессы, которые разрушают образование. Говорят: когда горит дом, не надо думать о том, как смазать дверь, которая скрипит. Сначала пожар надо потушить. Пожар заключается в чем? У нас в школе отсутствуют выпускные экзамены. Есть только два обязательных ЕГЭ – математика и русский язык. Их выпускными экзаменами считать нельзя. Это цирк. Это экзамены для начальной школы. А раз нет экзаменов, учитель имеет полную свободу не учить. А школьник – свободу не учиться. Школа сегодня учить перестала.
Вопрос: Президент во время прямой линии ответил, что выбрал бы устный экзамен вместо ЕГЭ. По-Вашему, говорит ли это о чем-нибудь?
Александр Иванов: Говорит. Мы президента засыпали вопросами о ЕГЭ. Специально была организована мощнейшая кампания. Мы ждали реакции. В прошлом году аналогичная кампания тоже была проведена: питерская школьница предложила восстановить обычные выпускные экзамены вместо ЕГЭ. Но тогда президент ответил уклончиво, мол, пусть профессионалы решают этот вопрос. В этом году пропустили вопрос девятилетней девочки: что бы вы выбрали, ЕГЭ или устный экзамен. Президент, не задумываясь, мгновенно реагирует – устный экзамен. Сигнал дан всем. Выпускной экзамен в виде ЕГЭ президент не приемлет, он бы не пожелал связывать свое имя с этой гадостью. Кстати, на Госсовете по образованию, который прошел перед новым годом, было много сторонников ЕГЭ. Они говорили о том, что ЕГЭ стал честным, открытым, что проблема решена. Президент же в качестве достижения образования честность ЕГЭ подчеркивать не стал. Он опять ЕГЭ не коснулся. Понятно, что любой человек, который свяжет свое имя с ЕГЭ, в политике сегодня обречен, потому что отношение к нему будет крайне негативное. ЕГЭ убивает образование. Президент сказал это, и это намек всем – Ливанову, Ященко и всем остальным, что дни ЕГЭ, как выпускного экзамена, сочтены. Он будет ликвидирован не сегодня, так завтра. Наша задача, чтобы его ликвидировали как можно быстрее.
Вопрос: Когда это произойдет?
Александр Иванов: Я думаю, что к следующим президентским выборам его уберут точно. Недавно произошло знаменательное событие. 29 апреля Минобр сам вдруг выступил с законодательной инициативой отказаться от использования результатов ЕГЭ для оценки качества образования. Это равносильно тому, что мир перевернулся. Потому что главным аргументом в пользу ЕГЭ было то, что это объективный, независимый показатель качества образования. Но если от этого сам Минобр предлагает отказаться, значит, наверняка старшие товарищи, включая даже самого президента, дали такое указание: ребята, прекратите ставить очки обществу своими баллами ЕГЭ, которые вы сами себе и рисуете. Если ЕГЭ теряет статус показателя качества образования, то зачем тогда он нужен?
PS. Это текст 2016 года. ЕГЭ остался. И дело, думается, совсем не в ЕГЭ.
Свежие комментарии