В состоявшейся встрече президента РФ Владимира Путина с главами информационных агентств Великобритании, Германии, Ирана, Испании, Италии, Китая, США, Франции и Японии, прежде всего, интересно то, что все эти люди оказались 6 июня на берегах Невы, в Константиновском дворце Санкт-Петербурга, а не в Нормандии.
Во Франции в тот же день, напомним, проходили торжества, посвященные 75-летию операции «Оверлорд», на которых присутствовали Дональд Трамп, королева Елизавета II, Эммануэль Макрон, Ангела Меркель, Тереза Мэй (куда же без нее?) и вообще весь цвет политического истеблишмента «коллективного Запада». Это лишний раз говорит о том, насколько Россия «изолирована» в современном мире и насколько «неинтересен» ее президент.
Bloomberg, Синьхуа, Associated Press, Deutsche Presse, France-Presse, IRNA (Иран), Press Association Ltd. (Великобритания), EFE (Испания), ANSA (Италия), Kiodo News (Япония)… Таков список в соответствии с порядком участия представителей данных медиа-структур в диалоге с президентом России, и при желании можно увидеть в нем «пострановое» отражение текущих приоритетов российской внешней политики.
Особенно если рассматривать Bloomberg в качестве «рупора» не США как государства, но американского «глубинного государства» (Deep State) и стоящего за ним крупного транснационального капитала. И здесь весьма важным выглядит как сам факт присутствия директора информационного агентства Исламской Республики Иран IRNA Сейеда Зийи Хашеми, так и отведенное ему место.
Если говорить о «сверхзадаче» данной встречи только на основании заданных вопросов и полученных ответов, то, безусловно, она состояла в том, чтобы продемонстрировать «коллективному Западу» условия нового мирного соглашения и дальнейшего modus vivendi «по Путину» — так сказать, мир «без аннексий и контрибуций».
Эти условия — в очень упрощенном виде — можно сформулировать так: ситуация фиксируется по состоянию сразу после воссоединения Крыма с Россией (скажем, на конец марта 2014 года), последующие действия западных «партнеров» аннулируются и «считаются небывшими», все начинается «с чистого листа».
Если же брать более широкий контекст событий, то можно сказать, что Путин устроил своим западным коллегам своеобразный «краш-тест» на вменяемость и управляемость. Ведь все это происходило, напомним, на фоне манифестации нового уровня взаимодействия России с Китаем, что позволяло российскому президенту говорить «с позиции силы».
Но, поскольку подобной риторики с его стороны не наблюдалось, то возникали основания предположить, что он говорит «с позиции слабости». И эти предположения сразу были вброшены (см., например, статью Андрея Колесникова в «Коммерсанте»).
Дилемму, перед которой Путин в ходе встречи с «акулами» медиа-бизнеса поставил западных «партнеров», следует, перефразируя известный афоризм Козьмы Пруткова, определить так: «Если на клетке с медведем прочтешь надпись «заяц» — не верь глазам своим!» И она очень проста: или политики Запада в своих дальнейших действиях будут руководствоваться новым и вполне очевидным балансом сил, или же они предпочтут исходить из того, что им внушают весьма условные, но оттого не менее реальные «центры управления сознанием»: будто Россия слаба и принципиально уже готова признать свою ответственность за все преступления, в которых ее обвиняют (от сбитого малайзийского Boeing до «отравления Скрипалей»), платить и каяться, а потому-де нужно, пользуясь удобным моментом, «придавить» на нее посильнее, чтобы получить побольше.
При этом президент России обозначил три важнейшие проблемы, по которым будет проходить «линия водораздела»:
— слом глобальной системы международной безопасности, вызванный выходом США из всех договоров, регулирующих «гонку вооружений»;
— вмешательство во внутренние дела суверенных государств, включая признание США и их союзниками самопровозглашенного «временного/переходного президента Венесуэлы» Хуана Гуайдо;
— собственно формирование соглашения о новых «общих правилах» поведения на мировой арене, обязательных для исполнения всеми участниками данного соглашения.
Если первые две проблемы носят актуальный и вполне конкретный характер, то третья выглядит несколько абстрактной и размытой. Тем не менее, она является самой фундаментальной, поскольку без этого добиться сколько-нибудь устойчивого решения первых двух не удастся в принципе.
Но даже начинать ее обсуждение без гарантий договороспособности всех заинтересованных сторон не имеет никакого смысла. А такую договороспособность можно проявить только через решение двух первых, более частных и достаточно легко верифицируемых проблем.
Исходя из прошлого и текущего опыта, вряд ли американские и другие западные «элиты» способны сделать правильный выбор. Куда вероятнее, что их следование логике «конфронтации» и «игры с нулевой суммой» продолжится. Но теперь нельзя будет говорить, что Россия не предлагала никакой альтернативы этой самоубийственной игре Запада.
Свежие комментарии